По многочисленным заявкам тех, кому в связи с отсутствием моих постов стало нечего читать в туалете, а также желая подвести черту под моим довольно-таки плодотворным ноябрем и одновременно прощаясь с пролетевшим как одно мгновение отпуском, я решила начеркать несколько строчек на ночь глядя. Приветствую обнимающихся с Морфеем и бодрствующих по уважительным и не очень причинам (вторых - особенно)!
Слякотно и мерзостно на улице, товарищи, вот что я вам скажу. Холодрыга такая, что я руки себе заморозила, пока вещи развешивала на веревке (что сказал бы дедушка Фрейд о девушке, затеявшей стирку в час ночи, - сказать затрудняюсь. вероятно, занес бы сей вид деятельности в свой сборник "Чем заняться, если у вас бессонница?" или копнул бы глубже и извлек наружу маниакально-депрессивный синдром в неподдающейся лечению стадии...) Одно скажу наверняка: стирка после полуночи встряхивает, бодрит и настраивает на философский лад.
Последние две недели ноября были на редкость парадоксальными: несмотря на мое явно сомнамбулическое состояние и совершенное нежелание из него выходить, было сделано довольно немало в практическом и даже эгоистично-гедонистическом плане. С максимальной скоростью поглощение книг из списка, требуемого ув. Вадимом Юрьевичем к экзамену по зарубежной литературе, было сначало делом неприятным ввиду абсолютно не моей постмодерновской, абсурдистской, нонконформистской направленности, но мрачная туча под названием "Чернуха" к концу списка рассеялась, а в итоге и вовсе превратилась в чудесное пористое облачко. Я прочла три совершенно отличных вещи подряд: "Глазами клоуна" Бёлля (я ожидала занудство и дотошность, характеризующие его "Бильярд в половине десятого", но была приятно удивлена любовной темой романа, нарисованной Бёллем абсолютно ненавязчиво, не приторно, не слащаво), "Шум и ярость" Фолкнера (скачущий сюжет, позволяющий взглянуть на одни и те же события разными глазами, трагедия целого семейства, изложенная всего на двухстах листах, в отличие от трудноперевариваемых Голсуорси и - еще хуже - Манна) и "Жюстин" Дарелла (сплошная музыка, звучащая каким-то непрерывным потоком, освещаемая солнечными лучами и сбрызганная морским прибоем вперемешку с золотом песка). Три чудесных вечера и - полное исцеление меня как читателя, чуть было не потерявшего веру в чистую литературу.
Что еще примечательного произошло в ноябре? Я убедилась в том, что продуктивней работаю по ночам; завела личную традицию, согласно которой днем, предназначенным для официального еженедельного приема, стала среда; получила ласковое наименование "маленького и миленького котеночка, о котором хочется заботиться", щедро дарованного мне Настей; набрала несколько (не буду уточнять - сколько) лишних килограммов там, где не следовало бы этого делать; преодолела отвращение и брезгливость к Паланику и не смогла сделать того же самого к Миллеру; вернулась к самой первой идее касательно диплома, одновременно перечеркнув год работы над изучением сходства и различия в творчестве Толстого и Достоевского; окончательно влюбилась в мясной рулет, которым меня кормят в одной чудесной улице в одном чудесном доме; сделала множество нужных и ненужных покупок, одинаково при этом порадовавших меня; добавила кучу всякой ерунды в список своих "хочу", в ближайшем будущем не обещающих воплощения. Достигнуть дзена не удалось, но я не преследовала такой цели :)
Кстати. Люди, которые читают меня в Польше и Индонезии, - кто вы? :) Мне правда интересно :)
Ну, вот и все. Пусть наступающая зима будет теплой.
Слякотно и мерзостно на улице, товарищи, вот что я вам скажу. Холодрыга такая, что я руки себе заморозила, пока вещи развешивала на веревке (что сказал бы дедушка Фрейд о девушке, затеявшей стирку в час ночи, - сказать затрудняюсь. вероятно, занес бы сей вид деятельности в свой сборник "Чем заняться, если у вас бессонница?" или копнул бы глубже и извлек наружу маниакально-депрессивный синдром в неподдающейся лечению стадии...) Одно скажу наверняка: стирка после полуночи встряхивает, бодрит и настраивает на философский лад.
Последние две недели ноября были на редкость парадоксальными: несмотря на мое явно сомнамбулическое состояние и совершенное нежелание из него выходить, было сделано довольно немало в практическом и даже эгоистично-гедонистическом плане. С максимальной скоростью поглощение книг из списка, требуемого ув. Вадимом Юрьевичем к экзамену по зарубежной литературе, было сначало делом неприятным ввиду абсолютно не моей постмодерновской, абсурдистской, нонконформистской направленности, но мрачная туча под названием "Чернуха" к концу списка рассеялась, а в итоге и вовсе превратилась в чудесное пористое облачко. Я прочла три совершенно отличных вещи подряд: "Глазами клоуна" Бёлля (я ожидала занудство и дотошность, характеризующие его "Бильярд в половине десятого", но была приятно удивлена любовной темой романа, нарисованной Бёллем абсолютно ненавязчиво, не приторно, не слащаво), "Шум и ярость" Фолкнера (скачущий сюжет, позволяющий взглянуть на одни и те же события разными глазами, трагедия целого семейства, изложенная всего на двухстах листах, в отличие от трудноперевариваемых Голсуорси и - еще хуже - Манна) и "Жюстин" Дарелла (сплошная музыка, звучащая каким-то непрерывным потоком, освещаемая солнечными лучами и сбрызганная морским прибоем вперемешку с золотом песка). Три чудесных вечера и - полное исцеление меня как читателя, чуть было не потерявшего веру в чистую литературу.
Что еще примечательного произошло в ноябре? Я убедилась в том, что продуктивней работаю по ночам; завела личную традицию, согласно которой днем, предназначенным для официального еженедельного приема, стала среда; получила ласковое наименование "маленького и миленького котеночка, о котором хочется заботиться", щедро дарованного мне Настей; набрала несколько (не буду уточнять - сколько) лишних килограммов там, где не следовало бы этого делать; преодолела отвращение и брезгливость к Паланику и не смогла сделать того же самого к Миллеру; вернулась к самой первой идее касательно диплома, одновременно перечеркнув год работы над изучением сходства и различия в творчестве Толстого и Достоевского; окончательно влюбилась в мясной рулет, которым меня кормят в одной чудесной улице в одном чудесном доме; сделала множество нужных и ненужных покупок, одинаково при этом порадовавших меня; добавила кучу всякой ерунды в список своих "хочу", в ближайшем будущем не обещающих воплощения. Достигнуть дзена не удалось, но я не преследовала такой цели :)
Кстати. Люди, которые читают меня в Польше и Индонезии, - кто вы? :) Мне правда интересно :)
Ну, вот и все. Пусть наступающая зима будет теплой.
С любовью, котеночек, требующий заботы :)
Комментариев нет:
Отправить комментарий