О шрамах в виде молнии

Есть такие чудесные семьи, в которых царит демократия и свобода выражать себя как душе угодно (в рамках разумного). Есть такие семьи, в которых поощряется любой талант и любое творчество, которые и есть тот самый наиважнейший трамплин, предшествующий взятию той или иной высоты. Есть такие семьи, которые и «порог», и «зачин», и «старт», и живой коридор болельщиков. И эти семьи, как вы догадались, - не моя.

Моим первым словом было слово «нельзя». Без шуток. Я, полуторагодовалая кроха, первым произнесла слово «нельзя». Отчетливо и по слогам. Особенно выделив букву «з», по словам очевидцев. Понятно почему «нельзя»? Я помню «нельзя» с самого раннего детства: помню «нельзя», когда сидела с поджатыми под себя ногами на взрослом стуле и тянула руки к миске, в которой мама мыла рис; помню «нельзя», когда завистливым взглядом смотрела, как носятся по двору соседские девчонки-оторвы; помню «нельзя», когда очень хотела надеть розовый сарафан, подаренный папиными родственниками – единственный подарок и вообще единственный их визит за 21 год; помню «нельзя» уже постарше, когда хотелось краситься как одноклассницы, завивать волосы как одноклассницы, иметь телефон как одноклассницы, гулять в парке как одноклассницы, ходить на дни рождения как одноклассницы и еще много всего с пометкой «как одноклассницы». Не из желания подражать, а просто потому что то, что разрешалось им было таким обычным и необходимым в подростковом возрасте, пусть не «как дышать», но как чистить зубы перед сном, например.

«Нельзя» было чем-то вещественным, материальным, как молот, грозящий опуститься на тебя как на наковальню. В маме умер талантливый король ужасов: она мастерски придумывала чудовищные последствия, к которым может привести мое непослушание – от выпадения волос до угрозы оказаться в сумасшедшем доме. Но страшнее всего было – «ЧТО СКАЖУТ ЛЮДИ???» Это произносилось именно так – громко и с неподдельным ужасом. От этого я потом, повзрослев, еще долго отмывалась как от въедливого чернильного пятна на локте. Так до конца и не отмылась.

Нет ничего хуже, чем «нельзя» и «хочется». Особенно когда речь заходит о вещах важных – работе, учебе, личной жизни. С этим «нельзя» я не поступила в Москву, не задействовала даже минимальную часть своего потенциала, не реализовала миллион возможностей, так удачно совпадавших с моими желаниями. С этим «нельзя» я осталась жить в нелюбимом городе, совершать один и тот же ежедневный маршрут по улицам, пересекающимся друг с другом, как их ни обходи. С этим «нельзя» я перестала верить в свои способности, а главное – в вечное «все будет» и раздражающее «все к лучшему». И если внимательно приглядеться (а 3 часа ночи – лучшее для этого время), то можно увидеть у меня шрам в виде молнии как у Поттера, только не на лбу, а на всей жизни. Без сморщивания и кривляния – Избербаш ужасно старит, здесь год идет за пять, поэтому я нисколько не утрирую, говоря «на всей». Здесь теряешь чувство времени и какой-либо связи с остальным миром. Как в лучших традициях жанра «антиутопии» ощущаешь себя заключенным в ограниченном пространстве с ограниченным количеством одинаковых людей вокруг.

Продолжив мамину традицию, я накопила арсенал собственных «нельзя»: «нельзя» выпрашивать любовь, если с тобой не хотят ею делиться; «нельзя» ходить ногами по чужой душе и позволять, чтобы с твоей так поступали; «нельзя» тянуть руки к тому, что занято, если не хочешь, чтобы когда-то попробовали отнять то, что принадлежит тебе; «нельзя» дарить свое тело, не подарив души; «нельзя» перестать работать над собой, совершенствоваться духовно и физически, если не удовольствия ради, то хотя бы пользы для. И как в детстве мне очень сложно перестать тянуться к миске с рисом и побороть искушение примерить розовое тканевое чудо на бретельках. Мама небольно била меня по рукам в таких случаях, и могла ли я подумать, что в сознательном возрасте именно этих шлепков мне будет не хватать больше всего?