И вдруг

   ***

   Груши, положенные поверх персиков в персикового цвета мисочку никак не желали лезть в холодильник охлаждаться. Единственно свободная третья полочка была для их строптивых пузатых туловищ слишком узкой: плоды стояли, гордо задрав твердые хвостики вверх и глядя на меня с вызовом и торжеством. Впрочем, я скоро положила этому конец, восстановив нарушенную дисциплину посредством устранения двух наиболее дерзких дамочек. И все влезло, и все уместилось.

   ***

   Прослушав весь день Sia, любезно предложенную Z (твой любимый момент, тай), до тошнотворных спазмов в районе гортани и решив под вечер сменить, наконец, пластинку, включила Scorpions и пошла наводить чистоту в доме, вполуха прислушиваясь к смене треков, давно уже не скорпионовских. И вдруг – о, чудо! – что-то сладкое, медленное – в самый раз для медляка, плавно-колеблющееся достигло моего уха в момент чистки ванны белизной. И стали плавными движения грубого ёршика в моих руках, и перестало першить в горле от едкого запаха хлорки, и расплылось в дурацкой улыбке мое пасмурное лицо, так, что со стороны можно было подумать, что чистка ванной – самое мое любимое занятие. Ванна заблестела и засверкала, а я все продолжала драить, подчиняясь дивному голосу Jose Alberto и его “Mi gran amor”.

   ***  

   А еще сегодня весь день было пасмурно. Спал кирпичного цвета зной, воздух попрозрачнел и засиневел. Стал, наконец, виден дом напротив, не сквозь призму оранжевых лучей, а как есть. Зашевелились деревья, зашептались между собой, ласково коснулись щеки, даря успокоение и долгожданный намек на прохладу и близящуюся осень. Я дышала сегодня целый день. По-настоящему, полной грудью, без перебоев и одышки. 

   И читалось сегодня легко, и говорилось, и смеялось, и хотелось работать и жить. И даже подумалось о любви, но совсем ненадолго.