И доброй ночи

Ты твердишь: "Я уеду в другую страну, за другие моря.
После этой дыры что угодно покажется раем.
Как ни бьюсь, здесь я вечно судьбой обираем.
Похоронено сердце мое в этом месте пустом.
Сколько можно глушить свой рассудок, откладывать жизнь на
потом!
Здесь куда ни посмотришь – видишь мертвые вещи,
чувств развалины, тлеющих дней головешки.
Сколько сил тут потрачено, пущено по ветру зря".

Не видать тебе новых земель – это бредни и ложь.
За тобой этот город повсюду последует в шлепанцах старых.
И состаришься ты в этих тусклых кварталах,
в этих стенах пожухших виски побелеют твои.
Город вечно пребудет с тобой, как судьбу ни крои.
Нет отсюда железной дороги, не плывут пароходы отсюда.
Протрубив свою жизнь в этом мертвом углу,
не надейся на чудо:

уходя из него, на земле никуда не уйдешь.

Константинос Кавафис "Город"

Об антонимах

   Я по-глупому (это значит - прочно) убеждена: сытый голодному не товарищ. Задание для пятиклассника - продолжи антонимичный ряд: счастливый - несчастному, влюбленный - одинокому, верующий - атеисту. Я не в единство противоположностей верю, а в сопричастную однополярность: когда ты любишь ананас и друг твой тоже, например.
   На улице задуло к вечеру, и вечера перестали быть такими долго-светлыми, в 7 стали опускаться на город прохладные сумерки, снимая будничную напряженность и вытягивая невидимыми нитями на улицу, настойчивей многих друзей, между прочим. И вот от этого блаженного перешептывания листьев на старых тополях, ветками заглядывающими прямо в окно, стало думаться ясней, и вновь заострилась заноза, мешающая жить мне самой и другими со мной.
   Обычно я демагог, мои рассуждения - даже самые прекрасные и правильные - расходятся с практикой по разным углам большой комнаты и даже отказываются смотреть друг на друга. Но тут как-то совпало: у меня намокла сим-карта, правда, просохла, но отказалась работать, как бы намекая, что дольше года у меня не держался ни один номер, и пора бы уже.. Когда в шумный XXI-й наступает коммуникативная тишина - ни звонка, ни смс-ки, ни письма на почту, ни "как дела" в контакте - то поначалу не знаешь, что с этой тишиной делать. Я просто слонялась по квартире, своими размерами, в общем-то, не склонной к долгим "слонениям" (простите мне этот неологизм и чёртечтозм), пила много чая, с прискорбием сделав открытие, что в магазинах перестали продавать ароматнейшие чаи с бергамотом, коих раньше было с избытком, слушала много музыки и даже посмотрела парочку фильмов (чтобы стал ясен масштаб поглотившей меня скуки: я не киноман. то есть кино не смотрю вообще. потратить 2 часа на просмотр фильма за компом или по тв - да я лучше в стену глядя просижу). А потом вдруг выяснилось, что тишина эта благословенна, что принесла она множество свободного времени, что это время можно с успехом потратить в тренажерке, с книжкой, с работой по гранту, за которую я наконец взялась, на сон, в конце концов. Аминь, Господи, аминь. Спасибо тебе за счастливое стечение обстоятельств, сделавшее рабу твою чуть более сознательной.
   К вопросу об антонимах. Раздражаюсь я, когда вижу счастье, помноженное на двоих. То есть прямо до спазмов гортанных (чего они признаки сами знаете). Не зависть, нет. А непонимание. Обычное непонимание мира зрячих слепым.
   В мире влюбленных и счастливых я слепа патологически. По галерее безответности, глупости, жестокосердности и человеческих маразмов провожу экскурсии ежедневно, круглосуточно, без перерывов и выходных. Желающих присоединиться - в следующую залу, прошу.

не такая стойкая и оловянная, но.

На четырех китах

У жителя обычной секционной многоэтажки не так много желаний, как может показаться. Чтобы был в квартире газ, свет, отопление и вода. На этих четырех китах держится святая святых жизни каждого горожанина – заветное понятие «комфорт».

Когда один из «китов» выходит из строя, фундамент шатается и угрожающе трещит. Слово «комфорт» начинает выплясывать странные кренделя, а буквы отказываются выстраиваться в стройную линию. С этим, конечно, можно жить, но хочется ли?

Такая непрочная основа избербашцам знакома не понаслышке. Во всяком случае, тем отважным и почти уже совсем отчаявшимся героям, которые, уподобившись потерпевшим кораблекрушение, пытаются выжить в чудовищно жарком населенном пункте при отсутствии холодной воды. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами воду пытаются заполучить в дом: набирают во дворах, покупают в магазинах, привозят из сельских родников. Входят в традицию ежевечерние дворовые соревнования: кто придет раньше остальных и займет первое место в очереди у крана? А учитывая небольшой напор и совсем скудную струю, которая не желает увеличиваться в объеме, несмотря на просьбы, мольбы и увещевания вожделеющего населения, «соревнования» порой затягиваются дотемна. Ну, или пока не отключат воду. Тогда «победителей», гордо покидающих место сражения с полными баклажками, провожают вздохами разочарования и завистливыми взглядами.

Появилась даже такая примета: если в гости придет счастливчик (бывают же такие!), у которого в доме круглосуточно идет вода, то есть надежда, что и у хозяина она когда-нибудь будет. Звучит не очень обнадеживающе, конечно, но это все же лучше, чем «никогда».

А еще в арсенале у мужчин появилось безотказное средство разогнать засидевшихся в гостях женщин. Достаточно крикнуть: «Воду дали!», и даже самой заядлой болтушке не усидеть на месте. Да и женские разговоры претерпели значительную эволюцию, сократившись до узких рамок обсуждения сложностей с водой.

Человек привыкает ко всему, даже к самым неприспособленным к жизни условиям. Этому нас учил Даниэль Дефо, описывая смекалистого Робинзона, создавшего свою мини-цивилизацию на необитаемом острове. Не знаю, что бы он делал без воды, но мы, упрямо пытаясь выжить во всех смыслах засушливое лето, запасаемся внушительной артиллерией пятилитровых баклажек, чтобы хоть как-то заполнить место выбывшего из строя «кита».

И вдруг

   ***

   Груши, положенные поверх персиков в персикового цвета мисочку никак не желали лезть в холодильник охлаждаться. Единственно свободная третья полочка была для их строптивых пузатых туловищ слишком узкой: плоды стояли, гордо задрав твердые хвостики вверх и глядя на меня с вызовом и торжеством. Впрочем, я скоро положила этому конец, восстановив нарушенную дисциплину посредством устранения двух наиболее дерзких дамочек. И все влезло, и все уместилось.

   ***

   Прослушав весь день Sia, любезно предложенную Z (твой любимый момент, тай), до тошнотворных спазмов в районе гортани и решив под вечер сменить, наконец, пластинку, включила Scorpions и пошла наводить чистоту в доме, вполуха прислушиваясь к смене треков, давно уже не скорпионовских. И вдруг – о, чудо! – что-то сладкое, медленное – в самый раз для медляка, плавно-колеблющееся достигло моего уха в момент чистки ванны белизной. И стали плавными движения грубого ёршика в моих руках, и перестало першить в горле от едкого запаха хлорки, и расплылось в дурацкой улыбке мое пасмурное лицо, так, что со стороны можно было подумать, что чистка ванной – самое мое любимое занятие. Ванна заблестела и засверкала, а я все продолжала драить, подчиняясь дивному голосу Jose Alberto и его “Mi gran amor”.

   ***  

   А еще сегодня весь день было пасмурно. Спал кирпичного цвета зной, воздух попрозрачнел и засиневел. Стал, наконец, виден дом напротив, не сквозь призму оранжевых лучей, а как есть. Зашевелились деревья, зашептались между собой, ласково коснулись щеки, даря успокоение и долгожданный намек на прохладу и близящуюся осень. Я дышала сегодня целый день. По-настоящему, полной грудью, без перебоев и одышки. 

   И читалось сегодня легко, и говорилось, и смеялось, и хотелось работать и жить. И даже подумалось о любви, но совсем ненадолго. 

Не конец

   Я знала, что он придет, и он пришел. Момент, когда я неопределенное количество дней абсолютно, до самых ниточек-кончиков-капелек, несчастна.

   Это физическое ощущение полноты несчастья, и я ношу его словно горб – рада бы избавиться, но он слился и прирос. Ходишь и ощущаешь всем телом, всем существом своим, что уродлив, неповоротлив и тяжел. Еще более угловатыми и резкими становятся и без того далеко не пластичные движения, повороты, ходьба, а слова как камни – не звучат, не вырываются, а вываливаются какими-то тяжелыми серыми булыжниками, и никак не остановить этот каменный поток, только слышишь гулкий стук от каждого произнесенного «привет».

   Непохожесть и обособленность от остального мира настолько кричаще неправильны, что испытываешь неловкость и злость, и плачешь как нашкодивший ребенок, и кусаешь протянутую руку как ощетинившаяся сука. И все вокруг тяжелое и непроницаемое: налившийся свинцом от килограммовой жары воздух, в который, кажется, пальцем можно ткнуть как в жижу. Это застывшее кремообразное так и снять бы, стянуть как неподходящую простыню и застелить свою, другую, прозрачную, легкую и прохладную, чтобы задышать уже наконец.

   Я просыпаюсь от чего-то душащего и не сразу спросонья понимаю, что это жара. Только по влажным волосам и обезоруживающему чувству слабости приходит догадка, и обреченно думаешь: еще не конец. Не конец ни лету, ни твоей уродливости, ни этому дурацкому плавлению мозгов, когда – будь хоть трижды умный – все равно дурак дураком.

   Обычно я несчастна весь маетный сентябрь. И только в октябре, если повезет, понимаешь – выжил. И чувствуешь: конец.

Об исполнении мечт

   Когда пришли две пенсионного возраста матроны, я сидела на кухне, вальяжно закинув ногу на ногу, в одном тюлеподобном сарафане, смакуя терпкий кофе и читая биографию шефа гестапо Генриха Мюллера (выбор объясним, если вспомнить, что сегодня - понедельник). Матроны вошли громко, сразу заполнив собой нашу маленькую квартирку. Я малогостеприимна, а потому объясняться с прибывшими и спрашивать чего, собственно, надо, предоставила маме. А надо им было совсем немного. Всего лишь я.
  Это была попытка окольцевать строптивую старую деву девицу № 999. Но я решила, что она настолько превзошла остальные, что заслуживает отдельного поста. Прозвучало много прекрасного, но всех затмило искреннее:"Что еще надо? У него есть машина и двухэтажный дом с ванной и двумя туалетами. Ему все равно, какая девушка и какое у нее приданое, главное, чтобы красивая была" (с).
   Нет, ну как, как они узнали, что наличие туалета в доме - это то самое, что я ценю в мужчине?? Я же всю жизнь мечтала иметь свой собственный персональный туалет, покрасить его в ядовито-розовый и налепить стразы. Будет неприкосновенное личное пространство, которое никто не посмеет нарушить. Z предположил, что, возможно, кто-то предложит мне дом с тремя туалетами, но я возразила, что лучше два сортира в руках синица в руках, чем неведомый журавль в небе.
   Сижу, обдумываю, в общем.

Далеко

   По тв обещают достойную пенсию при получении "белой зарплаты", а у меня уехала Юлька, и мне невыразимо грустно.
   Кстати, грустить особенно хорошо под Рамина Джавади, которого я открыла после просмотра "Игры престолов".
   Вокзалы и аэропорты сочетают несочетаемое - радость встреч и горечь расставаний. Угадайте, с чем мне чаще всего приходится сталкиваться.
   В течение коротких двух недель, пока Юля была здесь, рядом, пока была возможность в любой момент обнять ее после двухлетней разлуки, меня в какой-то момент посетила предательская мысль, что, наверное, дружба наша подошла к концу, выдохлась, как флакон, долгое время пахнущий уже закончившимися духами. Юля - это, чтоб вы знали, одна из двух сохранившихся школьных моих подруг. Так терпеть все мои выкидоны, как делает это она - героически, стоически, неизменно выжидая, пока я перебешусь, и снова и снова протягивая мне свою руку, - талант иметь надо. Ну или просто очень любить.
   У нас это взаимно, но я люблю эгоистично, особенно когда знаю, что всегда буду прощена и принята. А потому, когда несколько дней назад у нас с ней стали провисать получасовые паузы в разговорах и мы совершенно не знали, куда себя деть и чем заняться, я подумала было, что все, разошлись пути-дорожки. Юля - она умная, и потому, переждав двухдневное мое исчезновение, просто набрала мне смс: "Ты не забыла, что я завтра уезжаю?" Я не забыла, но напоминание о предстоящей близкой потери близкого человека на еще неопределенное время обожгло как если бы оно было внезапным.
   И вот сейчас она уже в своем Подольске, а я слушаю Светлану Сурганову и строчу в блог, чтобы, поделившись тоской с дневником, стало хоть немного легче.
   Я с тобою на всю жизнь, Юль. И тебе даже не надо читать мой пост, ты и без того это знаешь.

Светлана Сурганова - Далеко

Разочаровательно

   Я за то, чтобы автор, зарекомендовавший себя изданием какого-нибудь супер-шедевра, ставшего классикой и полюбившегося миллионам, не портил свой образ волшебника и не пытался экспериментировать в других жанрах никогда.
   Я о Роулинг, конечно. Которая Джоан Кейтлинг. Которая сказорчный мир "Гарри Поттера" создала и заставила тысячи детишек (и не только детишек) по всему миру биться в истерике и громко рыдать после осознания (а оно неизбежно приходит) того, что им НИ-КОГ-ДА не принесут письмо из Хогвартса. Роулинг зачем-то написала "Случайную вакансию" - приличного размера книженцию, охарактеризованную в википедии как "первый роман, ориентированный на подростковую и взрослую аудиторию". Своими словами скажу, что это:
это редкая чернуха. Если вы приемлете Паланика, Бегбедера, Буковски, Миллера, то все прекрасно, эта книга для вас. Но если вы - поклонник чистого, хорошего, изящного, после чего остается приятное послевкусие и чувство наполненности, то отложите в сторону это ..творение и никогда к нему больше не прикасайтсь. Спасибо высшим силам, оградившим меня от покупки этого в Саратове. А ведь был соблазн, ей-богу был.
   Роулинг, ты погасила ореол вокруг себя, долгие годы блиставший благодаря кристалльности саги о Гарри. Будто предала. Или тебя покусала современная литература, вызвав зудящее желание ей подражать? По балльной шкале даже не хочу оценивать, попробую в буквах. Пожалуй, "Случайной вакансии" присвою букву "г". Можно даже с заглавной.