Просветы

Тяжко быть интровертом, вынужденным все время работать с людьми.

Нет, не так. Тяжко быть женщиной, по-женски нелогично выбирающей себе профессию, напрямую противоречащую ее внутренним убеждениям, образу жизни и социальным установкам. Выбрать профессию журналиста – равносильно тому, чтобы под дулом пистолета подвести человека к краю крыши девятиэтажного дома и сказать: «Читай наизусть Бродского, иначе пуля влетит тебе в лоб». И ты вынужден читать. Без эмоциональной окраски – потому что не до этого, без выразительности – потому что нет ничего выразительней страха смерти, без удовольствия – потому что удовольствия мало, сами понимаете.

Я тоже так стою и читаю почти 5 лет уже. Испытывая к людям неприязнь, отчужденность и полное отсутствие желания заводить контакты, я вынуждена делать все с точностью до наоборот: изображать приязнь, заинтересованность в общении и получении информации, и постоянно находиться в контакте с ними, разными – адекватными и не очень. Они удивляются: «Сухо стала писать», «По выходным не выходишь из дома», «Почему не отвечаешь на звонки?» И чувствуешь себя идиотом полным, не умея объяснить, что это не они виноваты, а ты, вывернутый наизнанку человек, как мыльный пузырь, в который ткнуть ногтем – и он лопается. Сухарь сухарем внешне, заслужив мамино обидное: «Ты жесткая и мягкости в тебе ни на грамм», прячешь на сто тысяч замков свою ранимость, чувствительность, трогательность, жалостливость, сентиментальность и такую неземную нежность, что иной раз страшно становится от того, что ты, обычный маленький человечек, можешь испытывать такое.

С широчайшим личным пространством, протягивающимся на города и страны, живешь, не впуская никого без визы и загранпаспорта. Сама же выдаешь и визу, и загранник, подобно строгому и дотошному посольству, придумываешь то одни, то другие причины для отказа в выдаче. «Не подходишь по зодиаку», «Не о чем говорить», «Не тот цвет глаз и волос», «Такие стрижки строго воспрещены», «Ты хочешь пересечь границу в этих брюках?» и прочие нелепости, который своей нелепостью обычно и отталкивают. А упрямцы, которых не остановить и не переубедить, получают пропуск, но с ограниченным сроком действия и целым рядом невыполнимых заданий на прочность: выдержишь ли это, а если еще это, а если еще это и это? И никто не обещает райских садов с гуриями в конце. Максимум – ту самую неземную нежность, которая, как светло-голубой просвет среди темных набрякших туч, напоминает о лете. Хотя надо ли это кому-то вообще?