В Бога я твердо верила лет до 18. Дальше началось время сомнений и неуверенности. Наверное, как раз тогда условно пролегла черта, за которой осталось мое детство.
Помню, будучи восьмилетним ребенком, я не ложилась спать, не поговорив с Богом. Я выключала на кухне свет, зажигала маленькую цветную свечку, за нее клала икону (которую мне великодушно одалживала няня), складывала ладони и обращалась к лику святого с самыми разными просьбами и благодарностями. "Господи, сделай, пожалуйста, так, чтобы по математике у меня вышла пятерка в конце четверти, и чтобы у мамы все всегда было хорошо". И неважно, что говорила я с изображением Николая чудотворца. И что от рождения я - мусульманка. Я искренне верила, что боженька слышит меня и понимает, и засыпала со спокойным сердцем.
Шли годы. Молитвы были забыты, но осталась твердая убежденность: "Бог есть". И снова он не делился в моей душе на Будду, Иисуса и Аллаха, а продолжал быть единым. Только подружки сначала вежливо, а потом раздраженно поправляли меня: "Не Господь, а Аллах!" Я пыталась возражать: "Ну какая разница?!" и наталкивалась на колючий враждебный взгляд. Тема религии тогда, в мой школьный период, не была так остра и актуальна, а может, это мы были чересчур беззаботны и легкомысленны, чтобы заметить накал религиозных идей в воздухе. Как бы то ни было, но я не припоминаю школьниц в хиджабах, юных рьяных последовательниц Ислама.
Мода на религию появилась гораздо позже. Я заметила это во время единственного (к счастью) года учебы в Махачкале. Как и положено любой столице, она первой восприняла религию как тренд и довольно быстро и успешно распространила его среди молодежи. Неприкаянная безыдейная столичная молодежь подхватила эту затею, и спустя пару месяцев улицы Махачкалы стали наводняться новоиспеченными "мусульманками" в хиджабах, как и предписано религией. Причем характерно то, что хиджаб стал модной составляющей гардероба любой уважающей себя девушки 21-25 лет. Где была раньше такая религиозность и насколько ее хватит теперь - пожалуй, риторические вопросы.
Не остались в стороне и социальные сети. Масса пабликов и интернет-сообществ взялись за активную пропаганду Ислама. Очень любопытно, что именно мусульманское население возвело религию в культ, сделав ее сродни фетишу. По крайней мере, я не наблюдала у представителей других конфессий публикаций вроде "Изображение Аллаха в виде облаков! Жми класс, пусть все увидят!", "Ислам - религия мира. Согласен? Ставь класс!", "Мусульмане, жмите "мне нравится", посмотрим сколько нас". А еще интернет захлестнула волна картинок исламской направленности, цитат из Корана, невесть откуда взявшихся новых трактований священного писания, побуждающих больше к жестокости и насилию, нежели чем к душевному успокоению и праведной жизни. Самые верующие тут же стали украшать свои интернет-странички всей этой виртуальной религиозной атрибутикой, потому как "не нажмешь "класс" - не любишь Аллаха".
Я верила в Бога, но такое отношение к религии оскорбило мою веру до глубины души. Я против того, чтоб абстрактные вечные категории, к каким относятся "вера", "любовь", "счастье" становились частью модного течения или жертвой недалеких и неразумных людишек, цель которых повести за собой тех, кто не рассмотрел убогость за напыщенностью и пустоловие за высокопарностью.
В 18 лет меня потянуло на литературу о Второй мировой войне, а именно - о бесчеловечности, царившей в лагерях смерти. И тогда мелькнула мысль, что мудрый всемогущий Бог допустил где-то ошибку или просто недоглядел, раз позволил своим же детям уничтожать друг друга с звериной жестокостью. Я смотрела "Список Шиндлера" и не успевала стирать слезы, глядя на поголовное уничтожение, которому подвергся несчастный еврейский народ. А потом я смотрела "Мальчик в полосатой пижаме", где маленький Шмуль, покорно терпя побои, сам объяснял их причину: "Я - еврей". Потом я читала о заключенных, становившихся подопытными фашистских врачей, ставивших на них эксперименты. И долго, очень долго при слове "немцы" у меня неосознанно возникали перед глазами колючие проволоки Освенцима, Дахау, Бухенвальда. Я богохульничала и злобно спорила с мамой, спрашивая упрямо "А куда смотрел Бог, когда все это творилось?? Как он это допустил???". И понимала, что никто мне не ответит.
Убежденной атеисткой я не стала. Но моя безоговорочная вера сильно пошатнулась. И никак не могут переубедить меня в обратном картинки и цитирование Корана. И даже обещание гореть в аду в судный день. Тема религии стала для меня очень личной, практически интимной, говорить о которой - значит поднять в душе бурю противоречивых эмоций. Я предпочитаю отмалчиваться и с грустью наблюдать за тем, какой экстремистский наклон приобретает Ислам - "религия мира". Замешанные на крови, распрях и политике конфессии не могут зародить ни в одном в сердце ростки мира и добра. Поэтому так растет число "мусульман", которые жмут "класс", и так уменьшается количество настоящих верующих.
Помню, будучи восьмилетним ребенком, я не ложилась спать, не поговорив с Богом. Я выключала на кухне свет, зажигала маленькую цветную свечку, за нее клала икону (которую мне великодушно одалживала няня), складывала ладони и обращалась к лику святого с самыми разными просьбами и благодарностями. "Господи, сделай, пожалуйста, так, чтобы по математике у меня вышла пятерка в конце четверти, и чтобы у мамы все всегда было хорошо". И неважно, что говорила я с изображением Николая чудотворца. И что от рождения я - мусульманка. Я искренне верила, что боженька слышит меня и понимает, и засыпала со спокойным сердцем.
Шли годы. Молитвы были забыты, но осталась твердая убежденность: "Бог есть". И снова он не делился в моей душе на Будду, Иисуса и Аллаха, а продолжал быть единым. Только подружки сначала вежливо, а потом раздраженно поправляли меня: "Не Господь, а Аллах!" Я пыталась возражать: "Ну какая разница?!" и наталкивалась на колючий враждебный взгляд. Тема религии тогда, в мой школьный период, не была так остра и актуальна, а может, это мы были чересчур беззаботны и легкомысленны, чтобы заметить накал религиозных идей в воздухе. Как бы то ни было, но я не припоминаю школьниц в хиджабах, юных рьяных последовательниц Ислама.
Мода на религию появилась гораздо позже. Я заметила это во время единственного (к счастью) года учебы в Махачкале. Как и положено любой столице, она первой восприняла религию как тренд и довольно быстро и успешно распространила его среди молодежи. Неприкаянная безыдейная столичная молодежь подхватила эту затею, и спустя пару месяцев улицы Махачкалы стали наводняться новоиспеченными "мусульманками" в хиджабах, как и предписано религией. Причем характерно то, что хиджаб стал модной составляющей гардероба любой уважающей себя девушки 21-25 лет. Где была раньше такая религиозность и насколько ее хватит теперь - пожалуй, риторические вопросы.
Не остались в стороне и социальные сети. Масса пабликов и интернет-сообществ взялись за активную пропаганду Ислама. Очень любопытно, что именно мусульманское население возвело религию в культ, сделав ее сродни фетишу. По крайней мере, я не наблюдала у представителей других конфессий публикаций вроде "Изображение Аллаха в виде облаков! Жми класс, пусть все увидят!", "Ислам - религия мира. Согласен? Ставь класс!", "Мусульмане, жмите "мне нравится", посмотрим сколько нас". А еще интернет захлестнула волна картинок исламской направленности, цитат из Корана, невесть откуда взявшихся новых трактований священного писания, побуждающих больше к жестокости и насилию, нежели чем к душевному успокоению и праведной жизни. Самые верующие тут же стали украшать свои интернет-странички всей этой виртуальной религиозной атрибутикой, потому как "не нажмешь "класс" - не любишь Аллаха".
Я верила в Бога, но такое отношение к религии оскорбило мою веру до глубины души. Я против того, чтоб абстрактные вечные категории, к каким относятся "вера", "любовь", "счастье" становились частью модного течения или жертвой недалеких и неразумных людишек, цель которых повести за собой тех, кто не рассмотрел убогость за напыщенностью и пустоловие за высокопарностью.
В 18 лет меня потянуло на литературу о Второй мировой войне, а именно - о бесчеловечности, царившей в лагерях смерти. И тогда мелькнула мысль, что мудрый всемогущий Бог допустил где-то ошибку или просто недоглядел, раз позволил своим же детям уничтожать друг друга с звериной жестокостью. Я смотрела "Список Шиндлера" и не успевала стирать слезы, глядя на поголовное уничтожение, которому подвергся несчастный еврейский народ. А потом я смотрела "Мальчик в полосатой пижаме", где маленький Шмуль, покорно терпя побои, сам объяснял их причину: "Я - еврей". Потом я читала о заключенных, становившихся подопытными фашистских врачей, ставивших на них эксперименты. И долго, очень долго при слове "немцы" у меня неосознанно возникали перед глазами колючие проволоки Освенцима, Дахау, Бухенвальда. Я богохульничала и злобно спорила с мамой, спрашивая упрямо "А куда смотрел Бог, когда все это творилось?? Как он это допустил???". И понимала, что никто мне не ответит.
Убежденной атеисткой я не стала. Но моя безоговорочная вера сильно пошатнулась. И никак не могут переубедить меня в обратном картинки и цитирование Корана. И даже обещание гореть в аду в судный день. Тема религии стала для меня очень личной, практически интимной, говорить о которой - значит поднять в душе бурю противоречивых эмоций. Я предпочитаю отмалчиваться и с грустью наблюдать за тем, какой экстремистский наклон приобретает Ислам - "религия мира". Замешанные на крови, распрях и политике конфессии не могут зародить ни в одном в сердце ростки мира и добра. Поэтому так растет число "мусульман", которые жмут "класс", и так уменьшается количество настоящих верующих.
Комментариев нет:
Отправить комментарий