Нельзя

   Все происходит примерно так:  выходишь в магазин за обезжиренным творожком, и тебе в пятую точку въезжает машина, не сопоставившая твои и свои габариты, которые, как оказалось, не сошлись характерами.  Ты шел, а секунду спустя уже лежишь и не понимаешь, почему, зачем и откуда на ладонях прочесы от рукопожатий с асфальтом.
   Или так: выезжаешь по скучным семейным делам – купить швабру с тряпкой для пола, пемолюкс какой-нибудь, пару лампочек и одноразовые бритвы, хорошо бы еще килограмм-другой яблок и мясо, если повезет. Мама звонит: «Я жду вас на обед. Будете доезжать – позвони, я включу духовку и подогрею курочку». И ты – размякший, немного ленивый, так как выходной, немножко несобранный, с небрежным пучком волос, с рубашкой, помятой книзу, с неизменным телефоном в руках, листаешь плейлист, досадуя на отсутствие новых хороших треков, - и вдруг: наперерез другая машина, секунда уходит на осознание того, что аварии не избежать, и следом удар. А потом еще. И еще.
   Я думаю, вся подлость жизни в ее непредсказуемости. Прелесть и подлость. И еще несколько других слов на п. Да здравствуют люди спокойные и уравновешенные! Их, по-моему, судьба предпочитает не встряхивать разрядами дифибриллятора. Максимум – массажем сердца. И то непрямым. И то по требованию. Нас же, эмоциональных, импульсивных, вспыльчивых, проживающих поход в магазин и свадьбу одинаковым количеством потревоженных нервных окончаний, испытывают как Белку и Стрелку, как недобровольных первопроходцев для испытания нового аттракциона, например. Поднимаешься с бешеной скоростью, не умея остановить эту тупую машину: переезд, перевоз вещей, смена работы, новые улицы, новые дома, новые лица, ветер бьет в лицо, волосы треплются – красота! только кино снимать; и не успел ты привести себя в порядок, смахнуть новую пару потерянных ресниц, оправить юбочку, как бах – летишь вниз, уцепившись в спинку передних пустующих сидений: затянувшееся обучение, никак не начинающаяся стажировка, грипп, авария, три искореженные машины, деньги, деньги, деньги. Эй, где режиссер этого экшена? Где «камера, мотор, стоп-снято, сцена 1, дубль 1»? Может, я не готова. Может, я хочу отойти, подышать воздухом, выпить чаю, позвонить маме, предупредить: «Сегодня не жди, а на курицу позови соседей».
   Но нет времени. Монтируем отснятое, просматриваем. Две сцены хороши: несущаяся наперерез машина и визг тормозов; и мама – два пакета в руках (как в детстве: «мам, ты купила вкусняшки??!»), гримаса боли, сменившая улыбку, исчерченное морщинами лицо, в каждой ямочке – по слезе.  Ничего не жаль – ни машину, ни денег, ни времени, ни самих себя. Точнее, жаль, но потом, после. Сейчас жаль маму. Маму, которая не может успокоиться, оттого что понимает: один неудачный поворот руля (руля машины и руля судьбы) – и ей бы не обнимать меня. Точно не обнимать.
Но все живы. Все живы, и могут повторять мне: «Ну что ты, ну что ты, главное – жизнь, а не какие-то сраные деньги». Ну конечно, отвечаю я. Ну конечно. Но я предпочла бы, правда, чтобы это все – ГИБДД, «смотрите, у девушки на лице кровь», смятые двери, крылья, крыши, разбитые лобовые и фары, мамины руки, опустившиеся с пакетами, в которых она несла довольство собой, довольство тем, что сейчас, вот сейчас доставит детям радость, - чтобы все оказалось сном, какие снятся раз в год и то при неблагоприятных условиях в виде жесткого матраса или непроветренной комнаты. Чтобы я такая рраз – и открыла глаза, и: «да это сон же, черт».
   Но не сон, нет. И нельзя отойти, подышать воздухом, выпить чаю.